ОЖИВШИЕ ВОСПОМИНАНИЯ (БЕРЕГА ПАМЯТИ)

Без каких либо комментариев. Просто близится февраль... Одни хотят забыть, но Вестник выбирает помнить...Как бы тяжело ни было это бремя...

Синклер обошел вокруг большого резервуара и, споткнувшись, чуть было не рухнул в него. На дне резервуара валялись засохшие частицы размозженного взрывом черепа. Сильные руки подхватили его сзади, не позволив упасть.
— С вами все в порядке, сэр?
— Да, Эдна, спасибо. Не наступи на череп.
  — Хорошо, сэр.
Под ногами опять захрустели осколки бутылок, стеклянных трубок и другого оборудования.
— Да, сэр, пробормотала за его спиной Эдна.
  — Здесь должно быть творился сущий ад.
— Отличные солдаты. Все они были героями… Синклер заскрипел зубами, прокатившуюся по щеке слезу, незаметно смахнув ее ладонью.
— Отсюда мы двинемся сейчас сразу на третий уровень, — сказал Главнокомандующий и, взглянув на Синклера, заметил странный блеск в его глазах.
— Как твое самочувствие?
— Все нормально, — в горле у Синклера застрял тугой комок, сильно затруднивший дыхание.
Он затряс головой, пытаясь избавиться от тяжелых воспоминаний, не дававших ему покоя. Везде, в каждом темном углу ему чудились шеренги бойцов, в глазах которых светилась неукротимая ярость. В ушах стоял неистовый рев сотен глоток, скандирующих лишь одно слово... Так было много раз, когда он спасал их из самых безнадежных положений.
Место, узкое как горлышко бутылки, стало ареной особенно ожесточенной схватки. Трупы погибших были навалены в несколько рядов, смерть помирила врагов. Неужели эти изуродованные, полувысохшие мумии были когда-то людьми? Когда-то смеялись, надеялись, любили и плакали?
Неужели глаза, горевшие неистребимым энтузиазмом, глаза, в которые я много раз смотрел, превратились в пустые впадины? Неужели эти ссохшиеся пародии и в самом деле когда-то жили полнокровной жизнью? Синклер заморгал, на глаза ему навернулись слезы.
— Ведь это  отделение Китмона.
Синклер замедлил шаг, петляя между горами трупов, в горестном изумлении качая головой. Воспоминания о безумствах, творившихся здесь тяготили.
— Тут же споткнулся о чей-то мгновенно рассыпавшийся скелет. Эдна снова подхватила его и помогла выпрямиться.
В бессильном отчаянии Синклер закусил губу, пытаясь физической болью облегчить страдания души. Столько горя. Горя, берущего начало здесь, в этом страшном месте. Он пробирался среди мертвых друзей, которых некогда любил и оберегал.
Синклер ссутулился, колени его подогнулись. Сам не замечая того, он почти повис на руках Эдны.
— Все нормально, Синклер. — В туман, созданный непереносимым ощущением собственной вины, врезался спокойный, уверенный голос. Еще одна сильная рука подхватила его с другой стороны, уравновесив усилия девушки.
— Он… может, мне следует увести его отсюда, Командующий? — спросила Эдна.
— Нет. Помоги мне поддержать его. У него разрывается душа, но это должно пройти.  Вдвоем они повели Синклера вперед, а точнее к свету белых флюоресцирующих ламп, который едва пробивался к затуманенным потоком слез глазам Фиста. Стаффа крепко прижал руку сына, когда вел его между останками грандиозного побоища. Даже у него, давно привыкшего к подобным зрелищам, начинал восставать желудок при виде этой ужасной и бессмысленной растраты человеческих жизней.
Главнокомандующий подвел Синклера к потухшему монитору и усадил его в кресло. Эдна отступила на шаг назад и встала по стойке смирно, охраняя покой Фиста.